Ее рассеянность усыпляет мою бдительность. Хороший киллер? Восемь лет держу в руках оружие? Солдат, один из членов специальной миссии? Кажется, пора уже признаться. Я слаб. И морально, и физически. Слабее меня наверное была только Хирасоль, и то, в силу своего пола. Человек чертовски слаб по сравнению с другими, искусственно выведенными расами, предназначенными для убийства. Я просто человек. Поэтому, в этой полутьме, этой девчонке удалось с лёгкостью ранить меня в ногу. Мелочь по сравнению с тем, что она могла бы сделать. А если бы удар пришелся в грудь? Чёрт, да я могу найти сколько угодно оправданий: темнота, ее территория, зубастые друзья, мой голод и боязнь темноты, холодает. Но все просто - я слаб. Не могу состязаться с Нечеловеком.
Она зажимает мне ладонью рот, чтобы я не вздумал кричать, впрочем, я и не думал. Я уже догадался, что она лишь делает видимость правосудия для волков. Они радостно воют не так далеко от пещеры. Меня пробирает злость. Не от того, что она оцарапала мне ногу, а от собственного бессилия. Трава и бинты не разуверят меня в моей ничтожности. Оказавшись в полной темноте, первым делом мне хочется взяться за оружие. Темнота, тишина - ненавижу их. Но если бы эта девушка хотела убить меня, она бы сделала это раньше, да и моё убийство ей ничего не даст, если только она не увлекается каннибализмом. Злость проходит, и я устало опускаюсь на холодную землю. Из раны по ноге стекает тёплая кровь, но сейчас мне не до неё. До меня наконец дошло то, что я так долго не хотел признавать: я ничто в этом мире, жалкая пыль, рыбешка, выброшенная на берег. Зачем я существую, если моя жизнь в этом мире - ничто? Если сейчас эта Мавка прирежет меня и скормит мой труп волкам, кто заметит мою смерть? Кто меня будет оплакивать?
Слышится какое-то шуршание, может Месси ищет свою траву, в темноте не могу ничего разобрать. Вновь слышится вой волков, я подтягиваю к себе ноги и стараюсь сжаться, чтобы сохранить столь ценное тепло. Может это из-за холода, может из-за моего внезапного, давно ожидаемого озарения, на меня опускается апатия. Глухая ненависть кипит где-то глубоко внутри, но ей уже не выбраться наружу. Не сегодня, я слишком устал. От Месси осталась лишь тень в темноте, и то, едва заметная. От тишины хочется повеситься, поэтому я решаю все таки завести разговор:
- Я не хотел, чтобы волк поранился...
Нет, что-то не то. Я словно прощение прошу.
- Разве тебе не скучно большую части времени проводить в обществе четвероногих? В лесу, без возможности связаться с окружающим миром, людьми? Твои друзья, родственники? Они у тебя есть?
Кажется, я опять заговорился и совсем не дал ей возможности хотя бы слово вставить. Я болтлив. Люди полны вредных привычек.