Детство. Для меня его не существует. Оно когда-то было, как у всех, но я не могу вспомнить его, чтобы не делал. Возможно, это даже к лучшему. И, наверно, я рад, что из-за этого человека забыл все…
У меня был отец. Была мать. До семи лет.
Мы жили в обычном городке на территории Лакримов, которая часто подвергалась нападениям со стороны Сангуисов. Папа был одним из Лакримов, а мама – гражданская. Но мне не нравилась та сторона, на которой я нахожусь. Мне всегда хотелось стать Сангуисов, я всегда мечтал попасть на поле боя, где взрывы, пальба, смерти…
Основные военные действия начались тогда, когда мне было два года. Но и до этого четыре года между сторонами нарастал конфликт, а Сангуисы и Лакримы тихо делились между собой. Сангуисы первыми начали атаковать противника. Наверно, поэтому я хочу быть именно с ними.
Но моя точка зрения никому не нравилось. Избиения, насмешки – все это продолжалось какое-то время, пока я твердо не решил, что перейду на сторону Сангуисов.
После очередного избиения я пришел домой с разбитым лицом, переломанной рукой и изрезанной ногой: все как всегда. Мама тут же стала говорить, что все это ужасно, что я навсегда должен оставить свое мнение при себе. Она всегда говорила так, делая из меня такое же ничтожество, как сама. Но я не мог молчать. Если кто-то не понимает меня – их проблемы.
-Мама!- крикнул я, опустив голову и сжав кулаки,- я уже не маленький. И я не собираюсь молчать, я не буду врать, только чтобы выжить. Никогда, слышишь, никогда я не изменю своего мнения!- после этого обычно следовала пощечина, крики и слезы. Но в это раз заговорил папа.
-Успокойся и оставь нашего сына в покое,- я не помню, как выглядел, но отлично запомнил его всегда спокойный и тихий голос, от которого по спине шли мурашки. Он никогда не повышал голос, какой бы ни была ситуация,- он сам должен прожить свою жизнь. Даже если он хочет перейти на сторону врага  - это его проблемы.
У меня навсегда сохранилась эта точка зрения: каждый живет по-своему.
-Но ведь…
-Мама,- я пытался говорить четко и ясно, но ничего не получалось,- Сангуисы и Лакримы… она разные… они не похоже… Сангуисы… они ведь… они…
Мне тогда и не удалось договорить: прогремели взрывы, послышались залпы, крики. Я тут же вылетел на улицу и выбежал на дорогу. Машины проносились мимо, слышались выстрелы, кто-то кричал, где-то звали на помощь, а я… я смеялся, как ненормальный. Мне это нравилось. Я любил эту симфонию, эту картину.
Это же прекрасно! Почему никто не может этого понять?
Тут мне под ноги упала чья-то винтовка. Я плохо разбирался в оружиях, но многое читал именно о винтовках. Чем-то они привлекали, завораживали, казались такими хрупкими и в то же время такими опасными.
Подобрав оружие, я не стал его разглядывать. Просто направил на первого попавшегося человека. Этим человеком оказался парень, который чаще остальных издевался надо мной. Щелчок, выстрел, секунда и на земле уже мертвое тело. От этого становилось только смешнее, я смеялся, не замечая ничего. Кто-то что-то кричал, но я ничего не слышал. Просто стрелял.
Внутри что-то щелкнуло, кто-то снял ограничения. Проснулось оружие. Вот кто на самом деле особенные – живые орудия убийства, которые могут прекрасно сделать свою работу, не оставив следов.
Выход из транса стоил дорогого.
-М-ма-ма?- я, улыбаясь, смотрел на мертвое тело перед собой. Увлекся, убил родного человека, как же теперь больно,-мама?- слезы стекали по щекам, но на губах сверкала улыбка. Оружие. Бесчувственное и способное убить кого угодно. Но в то же время маленький ребенок, внутри которого буря эмоций. Что выбрать? Стать оружием, или остаться маленьким мальчиком? Я не собираюсь обманывать себя, поэтому ответ был очевиден,- прости, мама,- я снова улыбнулся,- но я всего лишь оружие.
Щелчок. Ощущение холодной стали на затылке. Дуло пистолета.
Слегка оборачиваюсь и краем глаза вижу его. Да, я никогда не ошибался.
-Прости меня, папа,- я снова улыбаюсь. Оружие, всего лишь металл, способный чувствовать. Но сейчас он не чувствует, он просто превращается в бездну.
-Мне придется тебя убить,- холодный и спокойный тон, будто обсуждаем, кто будет выкидывать мусор,- так как ты предал Лакримов и убил многих из нас.
-Да, папа,- я снова улыбаюсь,- но для начала,- резкий поворот: и винтовка уже направлена ему в живот,- ты должен хотя бы выжить.
Выстрел. Мгновенная смерть, как у всех моих жертв. Им незачем мучатся. Я всего лишь хочу убивать, но не мучить людей. Я же оказываю им услугу.
Через несколько минут пришло осознание того, что я убил родных, знакомых, даже множество Сангуисов. Теперь я сидел на дороге, прижав к себе винтовку и безразлично наблюдая за камешком, который не двигался.
-Эй, мальчик!- послышалось сзади. Я не обернулся. Зачем? Всего лишь оружие…
Передо мной нарисовался шестнадцатилетний парень с золотыми волосами и такими же глазами.
-Привет, ты кто?- спросил он, улыбаясь. Я молчал,- ну, так дело не пойдет,- надулся парень,- ты перебил мои игрушки,- взял меня за руку,- и должен возместить потраченный ущерб.
-Отстань,- прошептал я, вырываясь из хватки гостя.
-Я же тебя бить не собираюсь,- обиделся он.
-Все равно!- крикнул я,- отстань!
Он удивленно посмотрел на меня, а потом усмехнулся.
-Так ты перебил своих родителей, знакомых,- он начал ходить вокруг, усмехаясь и говоря довольным голосом,- знаешь, ты один из особенных, которые так ценятся на этой войне,- он остановился напротив меня,- хочешь, я помогу тебе забыть все это? Взамен ты станешь моей игрушкой.
Я не знал, что ответить. Это был отличный вариант – забыть все это. Но стать чей-то игрушкой… Могу ли я пойти на это? Оружие должно быть в чьих-то руках, иначе оно не выстрелит. Я могу предположить, что именно этот парень сможет стрелять из меня? Наверно. У меня нет выбора.
-Ладно. Я согласен.
-Браво!- парень хлопнул в ладоши и улыбнулся. Через несколько минут к нему подошел мужчина с кейсом, из которого новый знакомый достал шприц, наполнив его какой-то жидкостью,- это поможет забыть все, что с тобой случилось. Амнезия.
Я посмотрел на шприц. Парень закатил мне рукав и улыбнулся.
-Я Традитор,- сказал он, вводя препарат,- но это не имеет никакого значения, потому что ты не вспомнишь даже меня.
Затем провал, пустота…
…а когда я открыл глаза, то видел только лампочки, которые освещали помещение лаборатории.
Я ничего этого не помню, но где-то глубоко внутри благодарен этому парню.
Надеюсь, я никогда тебя не вспомню, Традитор…